Розовый фламинго в лучах славы

Было это давно, еще в прошлом веке. Кроме шуток – в 1999 году. Я жила в Новосибирске, работала в газете «Местное время».

В ту пору политическая жизнь в Новосибирской области била ключом, мэр потихоньку доедал губернатора, а в моду вошли летом пароходы по Оби – с чиновниками средней руки, ансамблем песни и пляски, врачами и священниками, зимой паровозы по Транссибу и дублирующим веткам. Дескать, областная власть интересуется нуждами народа и периодически в него выходит. И однажды дорогая редакция срочно-обморочно запихала меня в этот паровоз – не с целью осветить, как губернатор любит электорат, а поискать в районах что-нибудь этакое, интересное широкой публике. Времена, как вы знаете, были дремучие, интернет по талонам, мобильная связь по два доллара минута, а половина районных газет выпускалась методом высокой печати.

И вот в Карасуке мне свезло: оказывается, в экспериментальном хозяйстве Новосибирского зоопарка завелась диковинная птица розовый фламинго. Девать его в зиму особо некуда, поэтому так и живет он у орнитологов, те его любят, и он отвечает им взаимностью.

Как я добиралась до этого хозяйства, устроенного где-то посреди Кулундинской степи, точно не помню, кажется, подвезли врачи, которые поехали в какое-то неблизкое село. Условились, что ровно в 17.00 я выйду на тот большак, на перекресток, и они вернут меня в поезд в целости и сохранности.

Опытная станция – это целый поселок из вольеров и щитовых домиков, глава его - Владимир Шило, младший брат директора зоопарка Ростислава Александровича – встретил меня не сказать, чтобы радушно. Дикие журналисты (а другие по степям в октябре пешком не шляются) по опыту приносят больше хлопот, чем дикие птицы и звери. Но, убедившись в моей благонадежности и целеустремленности (полтора часа экскурсии по коллекции диких птиц, ага), все же любезно представил меня Филе – так назвали гостя.

Как фламинго оказался в степях Кулунды, доподлинно неизвестно, а сам он предпочитал не распространяться на эту тему. Консолидированная версия выглядит так: стая летела с Каспия, Филимон в силу молодости (читай неопытности и борзости) отбился от клина и неожиданно для себя оказался где-то под Карасуком.

Отзывчивые охотники птичку пожалели и отдали орнитологам. А те уже начали ломать голову, что делать и как жить дальше. Главная проблема фламингов не в низких температурах зимой в Сибири, а в отсутствии товарищей – не может птица без коллектива.

Пока искали подходящий зоопарк (в новосибирском тогда фламинго, кажется, не было), Филю принимали по-царски: выделили целый дом – стандартную щитовую избушку не то 2 на 4, не то 3 на 6. В общем, в нем была маленькая прихожка и большая комната, которую занимал вольер для Фили. Когда дорогой гость чувствовал себя совсем хорошо, то начинал улыбаться: это значит, расправлял крылья, запрокидывал голову и мелко подпрыгивал на месте.

– О! Вот это и надо сфотать! – обрадовалась я.

Напомню, времена были дикие, сфотать – это означало на пленку, а в моем конкретном случае – на мыльницу, потому что кто ж доверит соплячке дорогую редакционную технику (если она вообще в редакции имеется). А вы думали, как создается уникальный контент? Зорким глазом, щенячьим энтузиазмом, подручными средствами и производственной необходимостью.

После недолгих уговоров орнитологи разрешили мне зайти в вольер к Филе, я забилась в самый дальний угол – только так филины крылья входили в кадр полностью. И… Филя замкнулся, повернулся хвостом, скукожился и всем видом показывал, как ему тоскливо.

– Филя, Филя, улыбнись! Посмотри на меня, делай, как я! – четыре орнитолога, чьи имена вызывают глубокое уважение в научном мире, скакали по периметру вольера, размахивая руками. Сейчас, во времена Ютуба, это был бы хит.

Филя демонстративно повернулся ко мне задницей и выразил свое презрение действием.

Как уговорить фламинго – эту науку не преподают в школе управленческих поединков, ее постигают в полевых условиях.

– Послушай парень, – начала я, – я не обязана тебе нравиться, ты не обязан мне нравиться, ты – мое задание, моя работа. И я не уйду, пока не сделаю нужный кадр. Времени у меня до хрена, автобус придет только в пять, я ни-ку-да не тороплюсь! Хочешь, сказку тебе расскажу?

Примерно через полтора часа Филя осознал, что есть только один способ избавиться от настырной девицы – сделать то, что она просит. Фламинго неохотно развернулся и расправил крылья.

– Отлично! – подбодрила я. – А сейчас еще раз и повеселее!

Филя вскинул голову, мол, так? Ты этого хотела? Точно?

– Да, да, Филечка, а сейчас еще разок, еще один кадрик – чтоб наверняка!

Филя с облегчением вздохнул и с чувством выполненного долга принялся за еду.

Меня тоже накормили чаем с печеньками – за выносливость и волю к победе. А Филю потом пристроили в хороший зоопарк, где было штук пятнадцать его сородичей и ни одной безумной журналистки.

А газета с той фотографией лежит где-то у родителей. Может, и пленка отыщется, надо посмотреть. На фотографии – фламинго из Роева ручья.